Достопримечательности и памятные места Мегиона

Улицы города

Улица им. В. А. Абазарова

Некоторые считают, что Владимиру Алексеевичу Абазарову повезло в том, что он приехал на Север накануне открытия тюменской нефти. Но счастливые случайности, как замечено, выбирают достойных. Я далек от мысли идеализировать или преувеличивать заслуги человека. Да и этом нет необходимости. Но, умеренным и своей объективности, считаю, что это Сибири, скорее всего, повезло, когда в переломный момент ее развития дела этого края, определившие впоследствии все его будущее, возглавили люди подобные Абазарову.

А если eму в чем-то повезло, так это как рад в людях. В это самое время и Среднее Приобье стали съезжаться специалисты со всей страны. За их плечами были годы труда в геологических партиях, годы поисков, побед, неудач – всего того, что называют опытом. А еще они привезли с собой жажду новых открытий…

После окончания Гродненского нефтяного института в 1954 году Абазаров трудился на различных должностях - от начальника цеха испытания до бурового мастера и трестах «Черноморнефть» и «Сталинграднефть»...

В Ханты-Мансийский округ прибыл в период, когда начинался гигантский разворот геологоразведочных работ. До того, как возглавить Мегионскую нефтеразведочную экспедицию, Абазаров уже побывал главным инженером Ханты-Мансийской и Березовской геологоразведочных экспедиций. При назначении начальником вновь создаваемой Мегионской нефтеразведочной экспедиции состоялся разговор в Главтюменьгеологии с Юрием Георгиевичем Эрвье:

-Как Вам понравилась Сибирь? Вы же человек южный.

-Человеком почувствовал себя на Севере. Привыкаю, думаю, что все будет в порядке. Самочувствие у меня великолепное, - ответил Владимир Алексеевич.

-Поедете в Мегион? Там рождается крупный нефтяной район страны.

«Около недели мы добирались на катере «Академик Губкин» от Березово до Мегиона, - вспоминает Абазаров. - Выйдя на высокий берег Меги, я увидел более десятка срубов без крыши, около сотни палаток вдоль берега, несколько заселенных домов и кучи пней, разбросанных по всей прилегающей территории. Вдали от берега стояли два навеса: под одним - электростанция, под другим - труборезный станок и котельная. И все. Таким предстал передо мной будущий город Мегион».

Большие усилия потребовались, чтобы в течение двух месяцев из Тюмени доставили 80 вагон-домов, шесть буровых станков, около двух десятков тракторов, кранов, автомашин, десяток вездеходов, новые катера, баржи. В том же году в экспедиции было создано строительно-монтажное управление для строительства производственной базы, объектов жилья и соцкультбыта.

- Экспедиция представляла собой сложный производственный механизм, - размышляет Владимир Алексеевич. - Кроме буровых бригад, в нее входили вышкостроители, испытатели, транспортники, геофизики, дорожники, жилищно-бытовые хозяйства и другие службы.

К концу навигации численность коллектива в экспедиции превысила 200 человек. Геологический Мегион начал интенсивно застраиваться в конце 62-го. Наряду с жильем, которое было представлено в основном деревянными 8-квартирными двухэтажными домами, велось строительство детсадов, школ, магазинов, пекарни. По мере пуска этих объектов и строй постепенно переселяли в Мегион людей из Ермаково и Баграса, где условия жизни были гораздо хуже.

Уже осенью дорожно-строительная бригада проложила дорогу на Ватинскую площадь, куда был завезен буровой станок. В феврале 1963 года бригада С.Л. Малыгина, только что переехавшая в полном составе из Шаима, из пробуренной скважины получила нефтяной фонтан, возвестивший об открытии Ватинского нефтяного месторождения.

- Объемы работ нарастали шквально, - вспоминает главный геолог экспедиции Модест Федорович Синюткин. - Экспедиция росла не но дням, а но часам и уже к лету вышла в лучшие предприятия Тюменской геологии. Коллектив из квартала в квартал занимал призовые места в соревновании. Так, за второй квартал 1963 года комсомольско-молодежному коллективу МегнонскоЙ экспедиции было присуждено переходнике Красное знамя окружкома комсомола.

Мне как руководителю Ханты-Мансийской окружной комсомольской организации, было поручено вручить это знамя. Здесь, в Мегионе, я впервые встретился с Владимиром Алексеевичем Абазаровым. Он для меня является образцом человека аналитического ума, мудрости, трудолюбия, порядочности и скромности. В характере этого человека было нечто яростное - так бы я сказал. Трудился он самозабвенно, не жалея сил и времени. Неприязнь к рвачам, всякого рода ловкачам он умел сочетать с доверительным, дружеским отношением к своим кадрам...

Припоминается один случай. Однажды под самый Новый год огромный грузовик, пробираясь в морозном тумане но Мегиону, сбил у самой котельной опору. Несколько микрорайонов могли остаться в праздник без тепла и света: а ведь наряжены елки! За окнами стоял сорокаградусный мороз. И здесь свою волю, и организаторские способности проявил Абазаров. И не смотря на то, что многие уже сидели за праздничными столом, он вызнал начальников всех служб, а также электриков, механиков, теплотехников и объявил:

- Ни один из нас сегодня не уйдет домой, пока не сделаем все возможное для предотвращения аварии!

Не прошло и получаса, как вовсю кипела работа. Абазаров был возбужден, яростно отдавал приказания, и ему беспрекословно подчинились. Без двадцати минут двенадцать свет и тепло дали.

Нефтяная отрасль и Нижневартовском районе набирала мощь и силу, а геологи продолжали поиск и разведку. В нюне 1965 года был открыт Самотлор. Теперь основные силы Мегионскон экспедиции были направлены на ускоренную разведку Самотлорского месторождения. Его условия требовали максимальной концентрации сил и средств, что и делалось. Экспедиция ежегодно открывала 2-4 нефтяных месторождения. Вслед за Нижневартовским и Самотлорским месторождениями появились Урьевское, Поточное, Варьеганское, Покачевское, Тюменское, Вахское, Локосовское, Новомолодежное и др.

За открытие новых месторождений нефти в Среднем Приобье и ускоренную подготовку промышленных запасов В.А. Абазарову присуждена Ленинская премия. В 1971 году Мегионская экспедиция награждена орденом «Знак Почета»...